В течение многих лет распространенным заблуждением относительно сюрреализма (лидерами которого являлись Рене Магритт, Сальвадор Дали, Макс Эрнст и другие), было то, что это исключительно европейское движение. Постепенно это мнение менялось. Борцы за права женщин добавили в список сюрреалистов таких художниц, как Леонора Каррингтон, Доротея Таннинг и Мерет Оппенгейм, а известные выставки в Европе привлекли повышенное внимание к таким фигурам, как Вифредо Лам, Эрве Телемак и Ремедиос Варо. По мере того, как новый взгляд на сюрреализм укоренялся среди современных молодых художников, расцвело и новое понимание этого движения.
Выставка Метрополитен-музея «Сюрреализм без границ» отражает этот тренд. Курируемая Стефани Д’Алессандро и Мэтью Гейлом выставка, которая после своего пребывания в Нью-Йорке отправится в Tate Modern в Лондоне, стремится доказать, что сюрреализм вряд ли ограничивается Европой. В любом случае, она свидетельствует о том, что сюрреализм зародившийся в Париже в 20-х годах, невозможно сдержать. Его ветви протянулись от Франции до Филиппин, и в ходе этого процесса, привлекли внимание любопытствующих художников, которые стремились воспроизвести и перевернуть европейскую мечтательность, вдохновленную Фрейдом.
На выставке «Сюрреализм без границ» представлены работы известных художников — Дали, Таннинга, Лама и других. Однако подавляющее большинство из 300 с лишним работ, принадлежат тем, кого трудно назвать именитыми. Ниже мы рассмотрим, как пять не слишком известных художников сумели по-новому взглянуть на сюрреализм, запечатлев его в своих работах.
Харуэ Кога
Кога Харуэ, Umi (Море), 1929
В Европе сюрреализм обычно рассматривался как отказ от разума в пользу иррационального и необъяснимого. За пределами континента некоторые художники считали это направление ошибочным. Японские художники, подхватившие движение сюрреалистов, рассматривали разум как концепцию, заимствованную из эпохи Просвещения, которая была для них бесполезна. Рассматривая сюрреализм, появившийся в Западной Европе, как забаву среднего класса, они стремились не избавиться от реальности, а принять ее во всей ее странности. «Если мы противопоставим возражения пролетарских художников внутренним противоречиям сюрреалистической школы Бретона, — писал поэт Такэнака Кюсити, — мы сможем достичь еще более высокой формы сюрреализма — нового сюрреализма, который является научным сюрреализмом».
Среди выразителей этого стиля был Кога Харуэ, чьи картины перекликались с другим зарождающимся художественным направлением в Японии, известным как кикай-сюги или машинизм, которое рассматривало бесчувственное состояние машин как то, к чему следует стремиться. На таких картинах, как » Umi» («Море») 1929 года, Кога изображает причудливый морской пейзаж, в котором непонятно, где кончается суша и начинается океан. Морская сцена населена полосатыми рыбами, которые плавают среди разрезанной на части подводной лодки и того, что кажется промышленным предприятием. Тем временем женщина в купальном костюме готовится к прыжку. Композиция, с ее плоской перспективой и противоречивыми элементами, намеренно обескураживает и совершенно не напоминает реальную жизнь. Если это и отражение реальности, то это явно оригинальный взгляд Коги на эту тему.
Алиса Раон
Алиса Раон, La balada para Frida Kahlo («Баллада для Фриды Кало»), 1955-56 гг
В равной степени, как многих иностранцев притягивала в Париж перспектива сблизиться с сюрреалистами, некоторые европейцы покидали родину в надежде оказаться в экзотической среде, которая, по их мнению, была более благоприятной для создания сюрреалистического искусства. Одним из таких художников, покинувших столицу Франции была Алиса Раон, которая уехала в 1939 году, когда началась Вторая мировая война. Она отправилась сначала в Нью-Йорк, а позже на северо-запад к Тихому океану, где встречи с коренными народами вдохновили ее на создание картин. Следуя по стопам Фриды Кало, которая к тому времени стала сенсацией в Европе, она оказалась в Мехико.
Будучи не только художником, но и поэтом, Алиса завязала длительную дружбу с Фридой, которую увековечила в своей картине 1955-56 годов «Баллада о Фриде Кало» (La balada para Frida Kahlo). В этой работе, процессия крошечных фигурок шествует среди города, который изображен на холодном голубом фоне. На создание этой картины Раон вдохновила прогулка с художницей по площади Пласа-де-Койоакан в Мехико, где она стала свидетелем фестиваля. С помощью своих работ, Раон стремилась передать энергию наскальных рисунков, которые видела в Альтамире. «В древнейшие времена, — писала она, — живопись была магической».
Майо
Майо, Coups de bâtons (Удары дубинками), 1937
В Египте сюрреализм получил распространение в конце 30-х годов в рамках группы «Искусство и свобода». Выставка, проходившая в парижском Центре Помпиду в 2017 году, помогла возродить интерес к ней в Европе. Ее членов объединяет решимость отделить египетский сюрреализм от европейского — художники открыто выражали свою озабоченность колониализмом, угнетением женщин и буржуазной эстетикой. Художник Юсуф аль-Афифи, например, считал сюрреализм «не более чем современным техническим определением того, что мы называем воображением, свободой выражения и свободой действий, а Восток был домом для всего этого с начала времен».
Работы этих художников кажутся не такими уж отличными от тех, что создаются во Франции, Испании и других европейских странах. Картины Инджи Эффлатуна, Рамзеса Юнана и Камеля аль-Тельмисани, как правило, включают в себя те же искаженные тела и таинственные фигуры, которые можно увидеть в работах Сальвадора Дали.
Майо родился в Порт-Саиде (Египет) и был свидетелем ряда конфликтов, с которыми столкнулась его родная страна. На его картине Coup de batôns («Удар дубинкой») 1937 года, хаотичное расположение тел с изогнутыми ногами и руками отсылает к жестокости полиции на уличной акции протеста против классового разделения, проведенной в Каире рабочими группами и студенческими профсоюзами. Композиция рассказывает о том, что сам Майо лично наблюдал, сидя в кафе во время акции.
Скандер Богоссян
Скандер Богоссян, Ночной ночной полет ужаса и восторга, 1964
Париж был эпицентром таких художественных движений, как импрессионизм, фовизм, кубизм и, естественно, сюрреализм, поэтому французская столица стала местом притяжения для начинающих художников всех мастей в первой половине XX века и в послевоенное время. Скандер Богосян, выходец из Эфиопии, был среди художников, которых привлекла в город его богатая история. Работая в Лондоне и Париже, Богоссян смог увидеть работы художников, связанных с Андре Бретоном, но наиболее сильный след оставили работы кубинского художника Вифредо Лама. Наблюдая за тем, как Лам использует образы, обычно связанные с афро-карибскими традициями, Богоссян отметил: «я настолько впечатлен драматической игрой сил в работах этого художника, что получил «телесный шок» при взгляде на них».
Как и Лам, Скандер Богоссян опирался на свое собственное наследие и объединял его с приемами, заимствованными из сюрреализма. В картине «Ночной полет ужаса и восторга» (1964), художник объединяет человека и животное, такой прием часто встречается в работах европейских сюрреалистов. На фоне звездных мерцаний два существа путешествуют по темному небу; Богоссян создал коллаж на холсте, чтобы сделать его более грубым и фактурным. Эту сцену можно рассматривать как метафору состояния самого Богосяна, учитывая, что он однажды сказал, что считает себя «африканским художником во «времени и пространстве» в поисках себя и своих корней».
Эрнандо Р. Окампо
Эрнандо Р. Окампо, Мрачная, 1939-49 гг
Труды Зигмунда Фрейда имели большое значение для сюрреалистов, которые черпали вдохновение в исследованиях психоаналитика о скрытых желаниях человека. Однако не все художники за пределами Европы были настолько увлечены фрейдистской теорией. На Филиппинах, Эрнандо Руис Окампо принадлежал к числу тех, кто не имел «сознательного намерения создать образ в духе Фрейда». Член группы, известной как «Тринадцать модернистов», которая способствовала развитию этого течения в стране, Окампо был самоучкой и стремился придать сюрреализму откровенно политический контекст.
В таких работах, как Glooming (1939-49), Окампо широко использовал католические образы в фантастических мирах. Католицизм имеет сложную историю на Филиппинах, где в XVI веке испанские колонизаторы насильно обратили в свою веру жителей страны. В начале и середине XX века филиппинцы исповедовали свою религию как форму сопротивления. На переднем плане картины Glooming изображена зловеще выглядящая тень распятия перед гигантской женской головой, рассеченной надвое. Рядом с ней из земли торчит оторванная рука, а вдали виднеются высокие здания. Картины, подобные » Мрачной», не понравились французским авангардистам, которые решительно выступали против использования католических образов в искусстве.
